В ожидании чуда. Посвящение Марку Шагалу.

[Марина Алексеевна]

«Корыто – первое, что увидели мои глаза. Обыкновенное корыто: глубокое, с закруглёнными краями. Какие продаются на базаре. Я весь в нем умещался. Не помню кто, скорее всего, мама рассказывала, что, как раз когда я родился — в маленьком домике у дороги, позади тюрьмы на окраине Витебска вспыхнул пожар. Огонь охватил весь город, включая бедный еврейский квартал.

Мать и младенца у неё в ногах, вместе с кроватью, перенесли в безопасное место, на другой конец города. Но главное, родился я мёртвым. Не хотел жить. Этакий, вообразите, бледный комочек, не желающий жить. Как будто насмотрелся картин Шагала. Его кололи булавками, окунали в ведро с водой. И наконец он слабо мяукнул. В общем, я мертворождённый. Как же я здесь ухитрился родиться? Чем здесь люди дышат?».

Выставка «В ожидании чуда. Посвящение Марку Шагалу» в Еврейском музее  - художественно оформленная иллюстрация к его книге "Моя жизнь", цитаты из которой задают тональность каждого зала. Живописные произведения самого Шагала, а также Натана Альтмана и Григория Ингера вместе с инсталляциями позволяют окунуться (или проиграть вместе с куратором проекта) в разные периоды жизни художника, от рождения, до переезда в Париж.

Григорий Ингер. "Курица на субботу".

20241120_172802.jpg

[Марина Алексеевна]

Натан Альтман. "Часы".

20241120_172749ооо.jpg

[Марина Алексеевна]

Марк Шагал. "Рождество".

20241120_172808.jpg

[Марина Алексеевна]

Г.Ингер."Наша столовая".

20241120_172852орор.jpg

[Марина Алексеевна]

«Мой грустный и весёлый город! Ребёнком, несмышлёнышем, глядел я на тебя с нашего порога. И ты весь открывался мне. Если мешал забор, я вставал на приступочку. Если и так было не видно, залезал на крышу. И смотрел на тебя сколько хотел. Плетни и крыши, срубы и заборы и все, что открывалось дальше, за ними, восхищало меня. Что именно — вы можете увидеть на моей картине «Над городом». А могу и рассказать».

М.Шагал. "Деревня".

 

20241120_172924.jpg20241120_173032(0).thumb.jpg.e429bf91b871c2b67b60f9e63ac194e1.jpg

[Марина Алексеевна]

«В один прекрасный день (а других и не бывает на свете), когда мама сажала в печку хлеб на длинной лопате, я подошёл, тронул ее за перепачканный мукой локоть и сказал: — Мама... я хочу быть художником. Ни приказчиком, ни бухгалтером я не буду. Все, хватит! - Не зря я все время чувствовал: должно случиться что-то особенное. Слово «художник было таким диковинным, книжным, будто залетевшим из другого мира, - может мне и попадалось, но в нашем городке его никто и никогда не произносил».

Н.Альтман. "Мафусаил".

20241120_173120тити.jpg

[Марина Алексеевна]

«Однажды ко мне пришёл в гости приятель. Обозрев картинки на стенах, он воскликнул: Слушай, да ты настоящий художник! – Художник? Кто, я – художник? Да нет… чтобы я…».

М.Шагал. "По воскресеньям".

20241120_173301ьтьт.jpg

[Марина Алексеевна]

«И я понял: это моя жена. На бледном лице сияют глаза. Только открыть окно – и она здесь. А с ней лазурь, любовь, цветы. С тех давний пор и по сей день она, одетая в белое или в черное, парит на моих картинах, озаряя мой путь в искусстве».

20241120_173235.jpg

[Марина Алексеевна]

«Только огромное расстояние, отделявшее мой родной город от Парижа, помешало мне сбежать домой тут же, через неделю или месяц. Я бы с радостью придумал какое-нибудь чрезвычайное событие, чтобы иметь предлог вернуться. Конец этим колебаниям положил Лувр. Бродя по круглому залу Веронезе или по залам, где выставлены Мане, Делакруа, Курбе, я уже ничего другого не хотел».

М.Шагал. "Озорник".

20241120_173400тти.jpg

[Марина Алексеевна]

Г.Ингер. "Волох".

20241120_173501ьтьт.jpg

[Марина Алексеевна]

Г.Ингер. "Вариации на тему детского рисунка".

20241120_173520тит.jpg

[Марина Алексеевна]

«Подо мной Париж! Мой второй Витебск! В Париже я всему учился заново, и прежде всего самому ремеслу. Повсюду — в музеях и выставочных залах — делал для себя открытия. <…> Никакая академия не дала бы мне всего того, что я почерпнул, бродя по Парижу, осматривая выставки и музеи, разглядывая витрины.

То была одна из ячеек «Улья». Так называлась сотня крошечных мастерских, расположенных в сквере возле боен Вожирар. <…> Я сидел один, перед керосиновой лампой. Кругом картины, холсты — собственно, и не холсты, а мои скатерти, простыни и ночные сорочки, разрезанные на куски и натянутые на подрамники.

Войти просто так ко мне нельзя. Нужно подождать, пока я приведу себя в порядок, оденусь, — я работал нагишом. Вообще терпеть не могу одежду и всю жизнь одеваюсь как попало.
Картин моих никто не покупал. Да я и не надеялся, что их можно продать. Должно быть, моя тогдашняя манера казалась французам диковатой. Это было мучительно. … Моё искусство не рассуждает, оно — расплавленный свинец, лазурь души, изливающаяся на холст. Неправда, что моё искусство фантастично! Наоборот, я реалист. Я люблю землю. По-моему, моё искусство – это прежде всего состояние души. Душа свободна, у неё свой разум, своя логика».

Г.Ингер. "На заборе".

20241120_173438.thumb.jpg.add903949b9fb4742c32cfa9f32c11a3.jpg20241120_173454.thumb.jpg.89a9b981690680c65ffa05f23255b112.jpg

[Марина Алексеевна]

С точки зрения взрослого человека, выставка слишком бедна художественными произведениями. А вот с точки зрения малпенького человечка - выставка чудесным образом, через игру, позволяет познакомиться и с жизнью Марка Шагала, и с работами еврейских художников, выросших в небольших местечках, на всю жизнь сохранивших любовь в сердцах и к детству, и к родным с соседями, и к этому миру.

Г.Ингер. "Я и Мотл".

20241120_173134.thumb.jpg.45e64c907b756426839264430d520ef7.jpg20241120_173047.thumb.jpg.4dceb3ebcd389f387922ef15f91a528c.jpg