Марина Алексеевна

«Подо мной Париж! Мой второй Витебск! В Париже я всему учился заново, и прежде всего самому ремеслу. Повсюду — в музеях и выставочных залах — делал для себя открытия. <…> Никакая академия не дала бы мне всего того, что я почерпнул, бродя по Парижу, осматривая выставки и музеи, разглядывая витрины. То была одна из ячеек «Улья». Так называлась сотня крошечных мастерских, расположенных в сквере возле боен Вожирар. <…> Я сидел один, перед керосиновой лампой. Кругом картины, холсты — собственно, и не холсты, а мои скатерти, простыни и ночные сорочки, разрезанные на куски и натянутые на подрамники. Войти просто так ко мне нельзя. Нужно подождать, пока я приведу себя в порядок, оденусь, — я работал нагишом. Вообще терпеть не могу одежду и всю жизнь одеваюсь как попало. Картин моих никто не покупал. Да я и не надеялся, что их можно продать. Должно быть, моя тогдашняя манера казалась французам диковатой. Это было мучительно. … Моё искусство не рассуждает, оно — расплавленный свинец, лазурь души, изливающаяся на холст. Неправда, что моё искусство фантастично! Наоборот, я реалист. Я люблю землю. По-моему, моё искусство – это прежде всего состояние души. Душа свободна, у неё свой разум, своя логика». Г.Ингер. "На заборе".

Г.Ингер. "Вариации на тему детского рисунка".

Г.Ингер. "Волох".

«Только огромное расстояние, отделявшее мой родной город от Парижа, помешало мне сбежать домой тут же, через неделю или месяц. Я бы с радостью придумал какое-нибудь чрезвычайное событие, чтобы иметь предлог вернуться. Конец этим колебаниям положил Лувр. Бродя по круглому залу Веронезе или по залам, где выставлены Мане, Делакруа, Курбе, я уже ничего другого не хотел». М.Шагал. "Озорник".

«И я понял: это моя жена. На бледном лице сияют глаза. Только открыть окно – и она здесь. А с ней лазурь, любовь, цветы. С тех давний пор и по сей день она, одетая в белое или в черное, парит на моих картинах, озаряя мой путь в искусстве».

«Однажды ко мне пришёл в гости приятель. Обозрев картинки на стенах, он воскликнул: Слушай, да ты настоящий художник! – Художник? Кто, я – художник? Да нет… чтобы я…». М.Шагал. "По воскресеньям".

«В один прекрасный день (а других и не бывает на свете), когда мама сажала в печку хлеб на длинной лопате, я подошёл, тронул ее за перепачканный мукой локоть и сказал: — Мама... я хочу быть художником. Ни приказчиком, ни бухгалтером я не буду. Все, хватит! - Не зря я все время чувствовал: должно случиться что-то особенное. Слово «художник было таким диковинным, книжным, будто залетевшим из другого мира, - может мне и попадалось, но в нашем городке его никто и никогда не произносил». Н.Альтман. "Мафусаил".

«Мой грустный и весёлый город! Ребёнком, несмышлёнышем, глядел я на тебя с нашего порога. И ты весь открывался мне. Если мешал забор, я вставал на приступочку. Если и так было не видно, залезал на крышу. И смотрел на тебя сколько хотел. Плетни и крыши, срубы и заборы и все, что открывалось дальше, за ними, восхищало меня. Что именно — вы можете увидеть на моей картине «Над городом». А могу и рассказать». М.Шагал. "Деревня".

Г.Ингер."Наша столовая".

Марк Шагал. "Рождество".

Натан Альтман. "Часы".

«Корыто – первое, что увидели мои глаза. Обыкновенное корыто: глубокое, с закруглёнными краями. Какие продаются на базаре. Я весь в нем умещался. Не помню кто, скорее всего, мама рассказывала, что, как раз когда я родился — в маленьком домике у дороги, позади тюрьмы на окраине Витебска вспыхнул пожар. Огонь охватил весь город, включая бедный еврейский квартал. Мать и младенца у неё в ногах, вместе с кроватью, перенесли в безопасное место, на другой конец города. Но главное, родился я мёртвым. Не хотел жить. Этакий, вообразите, бледный комочек, не желающий жить. Как будто насмотрелся картин Шагала. Его кололи булавками, окунали в ведро с водой. И наконец он слабо мяукнул. В общем, я мертворождённый. Как же я здесь ухитрился родиться? Чем здесь люди дышат?». Выставка «В ожидании чуда. Посвящение Марку Шагалу» в Еврейском музее - художественно оформленная иллюстрация к его книге "Моя жизнь", цитаты из которой задают тональность каждого зала. Живописные произведения самого Шагала, а также Натана Альтмана и Григория Ингера вместе с инсталляциями позволяют окунуться (или проиграть вместе с куратором проекта) в разные периоды жизни художника, от рождения, до переезда в Париж. Григорий Ингер. "Курица на субботу".

Безупречная Кучкина,не сомневайтесь.

Переношу тему в Европу.

Это Европа,деколь. Восточная Европа. Без клейма. От 10 000 руб.

Ох, раньше с ценами было попроще. Сейчас царит полная анархия. Недавно на аукционе с трещиной ушла за 95000. Целая,полагаю, от 150 000.

Можете погуглить по названию скульптуры "В гости к куме", завод Кузнецова в Твери.

Добрый вечер! Плохие фотографии. Утраты есть?

Автор Ариадна Арендт.

Атрибуция АД. Я ей не верю. Кто сомневается - посмотрите работы этого скульптора на сайте омс.

Я просила не пополнять никаких тем. Форум скачивают. Или мои просьбы пустой звук?

Я много авторских предметов Кожина держала в руках, около сотни,не меньше. Даже поболее.

Вы когда-нибудь видели, чтобы Кожин так расписывал? Подпись его вообще без комментариев.

Для меня торговые площадки в редких случаях служили подтверждением атрибуции. Ссылку дайте, пожалуйста, на аукцион.

Нравится.